Оборачиваюсь, а рядом с дочкой вижу его. Человека, который причинил мне так много боли. Моего бывшего Рому. Отца моей дочери. 
— Мы с дядей в прятки играли, — отвечает дочка. — Я проиграла, теперь моя очередь водить.
— Нет, Сонечка, — говорю я. — Никто больше водить не будет. Тут нельзя играть. Иначе маму уволят.
— Почему? Мне тут нравится. И у дяди кабинет большо-о-ой! И я ему в блокноте картинку нарисовала!
Запоздало понимаю, что сижу перед ним на корточках в униформе уборщицы. Он — важный человек. А я — прислуга.
— Хватит пугать ребёнка, — говорит Рома. — Никто тебя не увольняет. 
Внутри всё переворачивается от звучания этого голоса. Рому я очень любила. А он так подло со мной поступил в прошлом.
— Что ж. — Вытираю ладонями слёзы и встаю с корточек. — Раз увольнение мне не грозит, пойду работать.
— Погоди, дочка-то чья?
Пугаюсь этого вопроса так, что выкрикиваю:
— Моя! — И добавляю спокойнее: — Только моя дочь. Ты не имеешь к ней никакого отношения.
— Нагуляла всё-таки, — бросает он. — Так и знал.