Ульяна

Едва мужчина убирает руку, как я оседаю по стенке на пол, пытаясь отдышаться.

— Собирайся! Едем на опознание. Это обязательная процедура, а ты единственная дочь.

— Я... Я не могу на опознание... — Шепчу еле слышно, не понимая, что происходит.

— А придётся. Мужа твоего найти не удалось. Ты ведь не заставишь родителей лежать в морге, раз тебе не хочется ехать? Сначала опознание, потом судмедэкспертиза. После этого похороны. Он говорит таким обыденным тоном о смерти моих родителей... Совершенно бесчувственный человек.

— Я подожду, когда вернётся муж, и поеду с ним.

— Не получится, к сожалению.

Сердце падает куда-то в пятки, и я уверена, этот мужчина зря говорить не будет.

— Что Вы имеете в виду?

— Прежде чем ехать сюда, я пробил твоего муженька по своим каналам. Два часа назад он вылетел в Стамбул. Его нет в стране, и когда вернётся неизвестно.

Мерзкое липкое чувство. Услышав слова Виктора, я не удивилась и не расстроилась. Должно быть, после всех сомнений и страхов уже готова к чему-то подобному.

Вздыхаю. Всё ещё не верю в смерть родителей.

— Отвезите меня, пожалуйста, скорее в морг. Хочу убедиться, что это не мама с папой.

Виктор странно смотрит куда-то поверх моей головы Тяжёлый взгляд, резкие черты лица и массивная фигура, пугают. На секунду замираю перед отцом Марины.

— У меня нет другого выхода, верно? — спрашиваю тихо.

— Верно.

Ответ Виктора ожидаем, и я с безучастным лицом смотрю, как он достаёт ключи от машины.

— Поехали. Нужно всё оформить и организовать похороны.

Собираю вещи в небольшой чемодан. Свадебное платье, которое казалось таким красивым всего несколько часов назад, теперь выглядит неуместным и чужим.

— Можешь оставить наряд принцесски здесь. Он тебе больше не пригодится. — Виктор комментирует мои действия шутливым тоном, отчего становится вдвойне обидно. От жестоких слов мне не по себе. Никогда бы не подумала, что у хохотушки Марины такой неприятный суровый отец.

В машине едем молча. Смотрю в окно на ночные улицы и удивляюсь, как мягко и спокойно этот мужчина ведёт машину. Я была уверена, что он стартанёт словно гонщик и всю дорогу меня будет мотать из стороны в сторону. Полная луна светит ярко, и я задумываюсь о моей жизни, разрушенной за один вечер.

В салоне пахнет табаком и спелой вишней. Ничего, нужно собраться! Сейчас мне нельзя раскисать. Как только убедимся, что это не мама с папой, я выскажу Виктору Сергеевичу Соколову всё!

***

Здание морга находится на территории больницы в отдельной пристройке. Иду, не чувствуя под ногами земли и наступив на камень, подворачиваю ногу.

Отец моей лучшей подруги обладает мгновенной реакцией и подхватывает меня под локоть.

— Надо же, какая неуклюжая. Выросла, а ходить так и не научилась.

Шарахаюсь от него как ошпаренная. Ускоряю шаг и размышляю. Нужно отделаться от этого человека.

— Заходи и не бойся, я прямо за тобой.

Оглядываюсь на Виктора, но не вижу ни усмешки, ни издёвки в его глазах. Скорее наоборот, это похоже на... сочувствие?

Работник морга сразу проводит нас в комнату для опознания. Чувствую себя ужасно и совершенно не хочу видеть незнакомых мёртвых людей.

Внимание привлекает рука, свисающая со стола. Если страшный сон не прекратится, я сойду с ума. Этого просто не может быть.

На безымянном пальце узнаю перстень отца, который достался ему в наследство от деда. Он никогда с ним не расставался и последнее время даже не мог снять с пальца.

— Это невозможно! — Не успеваю договорить, как падаю в обморок.

***

— Да, доктор, я всё понял. Спасибо Вам! Если мне понадобится помощь, я позвоню.

Голос отца Марины раздаётся где-то вдалеке, и я пытаюсь сосредоточиться, чтобы разлепить глаза.

— Не напрягайся, тебе нужно отдохнуть. Врач вколол огромную дозу успокаивающего препарата, так что, просто лежи.

— Где я?

— В моём доме. Я не знал, куда ехать, да и после такого потрясения не думаю, что стоит оставаться одной. У тебя есть родственники?

Отрицательно качаю головой и пытаюсь сдержать слёзы.

— Я должна найти мужа.

— Ты ещё не поняла? Он тебя бросил сразу после свадьбы. А вот почему, интересный вопрос. Позже всё выясню.

— Вы не имеете права так говорить и совсем не знаете Андрея!

— Да уж, повезло, бог уберёг!

С ненавистью смотрю на Виктора.

— Правильно, молодец, лучше злись на меня. Когда происходят такие события в твоей жизни, злость — единственное решение, чтобы не сойти с ума. Ночь поспишь под действием препарата, а с утра поедем к тебе. Нам всё равно нужно взять документы для оформления свидетельства о смерти родителей.

Огромная доза транквилизатора на мгновение затуманила мне память, поэтому перстень на пальце отца я вспомнила лишь сейчас.

Это правда! Мамы с папой больше нет. Что случилось с их машиной и кто виноват? Должны же быть виноватые...

— Помогите узнать, что произошло! Марина...

Пытаюсь спросить про лучшую подругу, но частный врач хорошо знает своё дело, и я не могу пошевелить языком.

— Не волнуйся, девочка, я обязательно узнаю, кто во всём виноват, почему твои родители погибли, а моя дочь лежит в коме, и куда делся молодой муж.

Последняя фраза доносится до меня словно сквозь толщу воды, и я проваливаюсь в сон, не в силах больше разговаривать.

***

— Подъём, дорогуша! Семь утра, сколько можно спать?

— Голова болит, не могу подняться. Оставьте меня в покое!

— Нет! Нужно съездить в вашу квартиру, а потом всё оформить. Хватит быть инфантильной, словно ребёнок. Пора бы уже повзрослеть!

Сидя в кровати, становится немного легче.

— Прими таблетку, и голова пройдёт.

Послушно открываю рот, задумчиво глядя на Виктора.

— Никогда бы не подумала, что у Марины такой папа.

— Ну, тебе-то я не отец.

Взгляд грозного мужчины становится тяжёлым, и он внимательно меня рассматривает, приблизившись вплотную.

— Какой интересный цвет глаз, прямо как незабудки.

Замираю, не в силах пошевелиться от страха и непонятного волнения. Хочу возразить, но не могу подобрать слов. Моя вечная стеснительность опять мешает мне общаться с людьми.

— Не будем играть в молчанку. Одевайся, даю пятнадцать минут и жду внизу. Кофе куплю по дороге.

***

Весь путь до дома проклинаю себя за нерешительность. Увидев родной двор, выскакиваю из машины и без лифта несусь на шестой этаж.

Дом, в котором больше нет родителей... Хочу скорей увидеть любимые вазочки мамы и папину коллекцию старинных монет.

Вставляю ключ и замираю, он с трудом входит и не поворачивается.

Вынимаю его, осматриваю и пробую снова.

— Что случилось? — Виктор выходит из лифта

— Не могу открыть дверь.

— Дай мне.

Смотрю, как ключ снова входит в замок, но повернуть его не удаётся.

Через пятнадцать минут наших мучений дверь распахивается и оттуда выглядывает голова какой-то странной, незнакомой женщины.

— Вы что, воры? Зачем в замке моём ковыряетесь?

— Как это Вашем? Здесь живу я. Квартира принадлежит моим родителям.

— А-а-а-а, ты, наверное, Ульяна? Андрей говорил, что ты придёшь. Вот, просил тебе передать. И не стучись сюда больше. Квартира твоя продана. С мужем своим разбирайся. Я деньги заплатила, и все документы у меня есть!

Грубая тётка пихает мне в руки папку и захлопывает дверь.

Непонимающе смотрю на Виктора, который берёт бумаги из моих рук.

— Здесь документы. Твои и родителей. А ещё, — голос становится тише, — договор о продаже. Квартира больше тебе не принадлежит. Пойдём.

— Да как же это? Кто мог её продать? Андрей? Он бы так не поступил!

Чувствую, у меня начинается истерика, и я больше не могу себя контролировать. Кричу и плачу одновременно. Стучу кулаками и ногами в дверь, пока Виктор не подходит сзади.

Он обнимает меня со спины и крепко фиксирует мои руки спереди.

— Успокойся. Поедем отсюда. Дома будешь кричать и плакать сколько хочешь.

— У меня теперь нет дома! — Злость придаёт мне сил, и, неожиданно я пытаюсь выместить её на Виктора. Тянусь к его лицу, дотягиваюсь и царапаю кольцом.

— С этого дня ты живёшь со мной!