Второе, что замечаю – коляску за колонной.

Чёрт, нашла, где ходить с ребёнком в двенадцатом часу ночи!

Кидаю взгляд туда, но видно, что с ребёнком всё в порядке, видимо спит. Похоже, она не успела выкатить коляску, просто отпустила. Почему, чёрт подери, она упала?! Я же успел затормозить – почувствовал бы, если б было столкновение! Да и скорость была совсем низкая!

Всё это проносится в голове за какие-то несколько мгновений. А я уже на чистых рефлексах подскакиваю к девушке, которая лежит лицом на сгибе локтя.

А если её трогать нельзя?! Мало ли, позвоночник повреждён или перелом чего-нибудь?

– Девушка! – зову её, но тщетно. – Эй! Вам больно? Вы меня слышите?

Осторожно щупаю пульс на сонной артерии, до которой получается добраться. Есть, но в сознание не приходит.

Навыки, вбитые в тело, не позволяют подхватить пострадавшую, на которой какая-то не по сезону лёгкая курточка. Первая ошибка при неотложной помощи – все сразу начинают хватать людей, куда-то перетаскивать…

Достаю мобильный, дозваниваюсь в скорую, объясняю ситуацию. Мне подтверждают, что с места её трогать нельзя, бригаду обещают прислать срочно.

– Откуда ж ты взялась, такая бедовая? – спрашиваю в пространство, присаживаясь на корточки рядом с продолжающей находиться без сознания незнакомкой.

Оглядываюсь на коляску, в которой мне мерещится какое-то движение. Показалось? Кажется, показалось… Ещё ребёнка с истерикой мне тут не хватало!

Мне снова звонят из диспетчерской подстанции, уточняют, какой въезд на парковку. Объясняю и вдалеке уже доносится приближающийся шум машины скорой помощи, когда с другой стороны детский голосок спрашивает растерянно.

– Мама?

Резко оборачиваюсь. В коляске сидит девчоночка, мелкая совсем.

Нифига не разбираюсь в детях, но, наверное, ей года два? Или побольше?

– Мама?! – ребёнок скидывает с себя укрывавшее её одеяльце, под которым обнаруживается вроде бы тёплое, но белое платье, всё в каких-то кружевах.

Сталкиваюсь взглядом с крохой, и она замирает. Смешно наклоняет голову набок.

– Где мама?!

Нифига себе требовательные интонации у такой малышки! И даже не боится, похоже.

– Э-э-э… – не знаю, как себя с ней вести, подхожу ближе, присаживаюсь рядом, – Привет! Меня зовут Марат!

– Пивет! – девочка тянет ко мне руки.

Хочет, чтобы я её вытащил из коляски? А ну как разревётся?

На свой страх и риск помогаю ребёнку и беру её на руки.

Чёрт, маленькая какая!

– Как тебя зовут? – спрашиваю у малышки.

– Геля, – отвечает кроха.

– Геля, что мама тебе говорила? – допытываюсь у неё. – Зачем вы сюда пришли?

– К папе, – выдаёт светловолосое создание.

– А кто твой папа? – уточняю терпеливо.

Это кто ж такая сволочь, что мать с дочерью должны его на парковке дожидаться ночью?! Неужели у меня в компании работает? Найду козла и ноги повыдёргиваю!

– Не знаю, – она мотает головой. – К папе!

Тут из-за угла наконец выворачивает скорая.

– Где мама? – вертится ребёнок у меня на руках.

– Так, Геля, слушай внимательно, – не понимаю, как с ней разговаривать, поэтому говорю, как умею. – Твоей маме стало нехорошо. Сейчас приехал врач, он ей обязательно поможет. А когда она придёт в себя, то всё расскажет, и вы пойдёте домой, понятно?

Девочка кивает, глядя на меня ясными глазами, но, подозреваю, половину моих слов она не уловила.

Тем временем из скорой вылезают двое фельдшеров.

– Рассказывайте, что случилось! – один из них обращается ко мне, другой начинает проверять лежащую девушку.

– Да вот, упала…

Меня перебивает тихий стон. Пришла в себя! Слава богу!

– А с чего упала-то? – мужчина смотрит на меня подозрительно.

– Да я сам не понял, с чего, – покосившись на ребёнка, продолжающего тихо сидеть у меня на руках, цежу сквозь зубы. – Я её пальцем не трогал, если вы об этом! И машина слишком далеко! Я вообще не успел увидеть, что произошло! Словно она в обморок свалилась!

– Так, слушай, тут закрытая черепно-мозговая, похоже, – второй фельдшер поднимает на нас глаза. Куда падала, вы заметили?

– Вперёд, кажется, – говорю, пытаясь вспомнить.

– Похоже на то… – мужчина оглядывается вокруг себя. – Вон, лужа масляная. Могла поскользнуться, о колонну удариться, об угол… Вот и кровотечение. Височная рана.

Только сейчас вижу, что кровью пропитался и рукав куртки, а потом перевожу взгляд на лицо и…

С трудом сдерживаю отборные ругательства.

– Таня!

В памяти тут же всплывают обстоятельства нашей последней встречи. Так себе встречи, надо сказать… Три года прошло.

Девушка испуганно шарит глазами вокруг себя, пытается приподняться, но тут же со стоном опускает веки.

– Тихо, тихо, не вскакиваем! – фельдшер придерживает её за плечо.

– Где… я? Что случилось? Геля… Геля! Где Геля?! Дочка…

Надо сказать, а у меня словно язык отнялся. Только сжимаю зубы, глядя на Таню. Круги под глазами, измученная какая-то… Или это из-за травмы?

– Тут она, тут, – отвечает вместо меня врач и поворачивается к коллеге. – А, ч-чёрт! Так, ну-ка давай быстро, в больницу. У диспетчера запросись, куда!

– Что? – подхожу ближе. – Она что, снова сознание потеряла?!

– Да, – мужчины достают из скорой носилки, сноровисто укладывают туда девушку, закатывают в машину.

– Стоп, подождите! – иду вперёд.

– В машину взять не можем, некуда, – бросает мне фельдшер. – Подъезжайте в больницу, там всё скажут!

Класс!

Скорая отъезжает, а я, как дурак, стою посреди стоянки с чужим ребёнком на руках.